Брось вызов судьбе - пусть подавится. (С) NN.
Название: Сплетение…
Фэндом: Weiss Kreuz
Пэйринг: Ёджи+Наги; Кен+Фарфарелло; Оми+Шульдих
Рейтинг: R
Жанр: Romance
Warning: AU, яой, намеки на инцест.
Disclamer: ну, как известно, персонажи принадлежат не мне, и я не собираюсь использовать их в коммерческих целях.
Читать- Какой же ты эгоист! – весёлый смех, похожий на перезвон колокольчика, разнесся по комнате.
- Это я-то эгоист?! – притворное возмущение так и не смогло задушить ответной улыбки.
- Отпусти меня! Что ты делаешь?!
Два смеха слились, сплелись в единую нить и зазвучали в унисон, а их хозяева весело катались по широкой кровати, пытаясь одержать победу над партнером.
- Ага! Я победила! – девушка с двумя забавными косичками перекинутыми на грудь, вжала противника в матрас коленями и победно вскинула руки. – Кен, признайся, что я сильнее!
Ее манящие глаза искрились, щеки раскраснелись, а волосы, всегда идеально уложенные, теперь немного растрепались, что придавало ей несколько ребяческий вид. Как же прекрасна она была сейчас со своей заразительной детской улыбкой.
- Ты все еще такой ребенок… - произнес одними губами тот, кого назвали Кеном, протягивая руку к ее щеке.
И она, словно маленький котенок, взяла в свои ладони его тонкую кисть и потерлась о нее щекой: так мило, так безыскусно. Ая не умела соблазнять, она не умела изображать на лице страсть, не умела надевать маску отчуждения, - лицо, а в особенности глаза, всегда выдавали ее. Она любила весь мир… но любила ли она его?.. Эта мысль часто приходила Кену в голову – слишком идеальной была его возлюбленная…
Хмм… Возлюбленная.… Не слишком ли громкие слова для того, кто обречен на вечное заточение в абсолютной безопасности? Наврядли. Трудно верить тем, кто запер тебя… Видимо, у него тоже говорящее лицо, поскольку Ая вдруг посерьезнела.
- Кен, что-то случилось? Тебе лучше принять свое лекарство, - в голосе ее явственно различались нотки беспокойства.
- Со мной все в порядке, - как-то вяло отреагировал он.
- Ну нет, меня не обманешь! – резко вскочив с кровати, девушка подбежала к столику и загремела стоящими на нем баночками и пузырьками. – Это не то… это еще рано… это тоже не то… - бормотала она себе под нос, отставляя «забракованные» таблетки, которых было, как минимум, двадцать баночек и семь пузырьков с каплями. – Кен, ты принимал капли после завтрака? – крикнула она полуповернув голову.
- Я… не помню, - рассеянно отозвался юноша и закрыл ладонями глаза, поскольку свет вдруг стал доставлять дискомфорт. – У меня кружится голова… оставь меня… одного.
- А я тебе, кажется, говорила, что подобные чудачества не самая лучшая идея, - мягко пожурила его невеста, наполняя высокий тонкий стакан водой. – Я добавлю в воду три капли женьшеня. Ты не против?
- Делай что хочешь… - вязкий сон стал все сильнее вытеснять из сознания ясность.
- Кен, не молчи! – строгий голос Аи слегка поколебал позиции забытья. - Тебе нельзя засыпать! – девушка опустилась на кровать со стаканом воды в одной руке и несколькими капсулами на ладони другой. – Давай, будь хорошим мальчиком и скажи: «Ааа».
- Ты умеешь… убеждать… – слабая улыбка искривила губы Кена, он послушно позволил девушке положить таблетки себе в рот, и с коротким кивком благодарности принял воду.
Неотрывно чувствуя, на себе пристальный взгляд невесты он покорно проглотил и запил водой это злосчастное вещество, которое ему давали в течение всей жизни и называли одинаково: «Лекарство». Вода обожгла горло привкусом женьшеня, в который раз поражая юношу: как какие-то злосчастные три капли могут испортить вкус такому количеству жидкости?
Убедившись, что он все проглотил, девушка улыбнулась и поцеловала его в щеку.
- Ложись, поспи! Вечером я принесу твой ужин, не думаю, что ты хочешь кого-либо видеть, ne? – у самой двери обернулась она, но Кен ее уже не слышал, провалившись в тяжелый сон.
Ран вспорол катаной воздух. Лезвие холодно сверкнуло, предвещая опасность. От этого удара не было спасения, но, к счастью, никто не стоял на пути у смертоносного обоюдоострого клинка. Этим ударом Ран всегда завершал свою тренировку, по окончании выдерживая почти томительную паузу, он медленно убирал оружие в ножны. Только после этого удара он позволял себе короткий поклон, в котором чувствовалась мощь и ураганная сила.
- Они-сан! Ты как всегда великолепен! Ая зааплодировала, весело подпрыгивая на месте – она была единственной из представительниц слабого пола, кто имел право находиться на тренировке бойцов клана.
Ран в ответ на ее энтузиазм лишь холодно кивнул и принял из рук одного из учеников полотенце, подавляя недовольную гримасу. Он не одобрял присутствия сестры на подобного рода тренировках, поскольку здесь бойцы дрались на настоящих мечах, не гнушаясь ни какими методами для достижения победы, разве что не убивали… но это был выбор Аи, хорошо что Рану удалось отговорить ее от самих тренировок.
Промокнув лицо, Ран небрежно бросил полотенце, не глядя, куда-то в сторону. Это был жест истинного босса якудзы. Подчеркнутая вежливость, холодная надменность во взгляде и изысканные манеры истинного самурая. Любимым оружием Рана была катана, но его рука без дрожи сжимала и пистолет, и нож, и прочие виды оружия. И все же больше всего пугали глаза: две льдинки, две холодных искры беспламенного огня, мерцающего пугающим безразличием. Этих глаз боялись, этот взгляд ненавидели. В последнее время в клане стали поговаривать, что Фудзимия Ран, который являлся ни много, ни мало, а племянником нынешнего главы клана, может вполне стать и преемником босса. Конечно, многие вспоминали и о прямом наследнике… Хидака Кен, молодой человек со смазливым личиком, внук Такано-сама, известный своим мастерским владением бангаками, чьи когти он регулярно натачивал. Многие не видели ничего опасного в самой обычной на вид перчатке, до тех пор, пока с легким щелчком на уровне костяшек не выскакивали четыре загнутых лезвия. В последнее время клан распался на два лагеря: те, кто поддерживал Фудзимию и те, кто поддерживали Хидаку. Напряжение возрастало с каждым днем, все чаще случались стычки и ссоры на пустом месте. Это ослабляло Такано-гуми, но пока никто из врагов не решался проверять активно ползущие слухи о внутренней ситуации в группировке, пока во главе стоял Такано-сама. Сторонники Самурая, племянника главы Такано-гуми, все чаще убеждались в благосклонном отношении к своему возможному наследнику, поскольку помолвка между внуком босса и сестрой Фудзимии была отнюдь не случайностью.
…И никто не знал, что прямой наследник никогда не сможет занять свое место.…
- Ран.
Широкоплечий мужчина с легкой белизной седины, особенно явственно видной на висках вошел в додзё, где проходила тренировка. Это был человек с суровым взглядом и резко очерченными скулами, тонким губами и каменным подбородком. Про такую внешность говорят: «Выточена из камня».
- Дядя, - аловолосый юноша почтительно поклонился.
Оценивающий взгляд обычно приковывал тех, на кого был обращен, к полу, но племянник Такано-сама как обычно встретил этот взгляд без содрогания. Была ли это сила духа, или же безрассудная глупость не знал никто, но факт оставался фактом – Фудзимия Ран НЕ боялся своего дядю.
Ледяная усмешка искривила тонкие губы главы якудза. Ая вся сжалась, испуганно отступая на шаг назад.
- Мне нужно поговорить с тобой и твоей сестрой, - голос мужчины был глубоким и насыщенным. Так могут говорить только те, кто видел в жизни так много страха, что сам больше не боялся ничего.
- Как скажете, дядя, - вновь поклон, столь же учтивый, но намного менее глубокий. Ран никогда не грубил, но он всегда мог произвести нужное впечатление.
- Я жду вас в кабинете через пять минут, - с этими словами, которые иначе как приказ истолковать было просто не возможно, удалился.
- Тренировка на сегодня окончена, - как всегда холодно приказал Ран, повернувшись к подопечным, когда створка за спиной босса закрылась. – Пойдем, Ая.
Лед в голосе брата заставил девушку тяжело вздохнуть. Он даже не захотел переодеваться.
«Интересно, существует ли на свете человек, которому под силу будет пробить твою броню, они-сан?.. Наверное, нет, хотя даже многовековые ледники Антарктиды тают от парникового эффекта…»
- Этого не может быть! – Кен в ярости швырнул стул в окно. Специально изготовленное стекло жалобно звякнуло, но не брызнуло осколками, как любое другое на ее месте, а рассыпалось крупой кусочков разной величины, что только усилило его ярость.
А у Кена были все основания для ярости. Не далее чем пятнадцать минут назад, дед объявил о том, что его официальным наследником станет Ран. Ран! Какой-то племянник, который родным-то никогда и не был. И все почему? Да потому, что тот здоров, хладнокровен и уже доказал свою преданность Такано-гуми!
…Но не это было невыносимо.… Невыносимым был тот факт, что все то время, что дед объявлял о своем решении, он смотрел на него, на Кена, на своего внука.… Неужели старик надеялся, что Кен позволит себе пасть так (да нет же, ТАК) низко, что на виду у всего клана начнет обвинять, кричать, ненавидеть?.. Если дед ждал именно этого, то ждал напрасно. Кен все-таки был сыном своего отца, он еще помнил, как старик приказал убить своего собственного сына на глазах у внука.
Но почему все же Ран?! Почему так?! Только потому, что у Кена гемофилия?.. Только потому, что его чертова кровь не подчиняется приказам старого маразматика и не желает свертываться как у всех нормальных людей?! Только потому, что прямой наследник может умереть от какой-то пустяковой царапины?! Только в этом причина?!.. Или все же потому, что Кен, не смотря ни на что, все же остается сыном своего отца? Неужели это только из-за того, что у мальчика те же самые глубокие карие омуты глаз, магнетизм которых неоспорим? Разве это только из-за того, что каждая черточка его лица словно заботливо срисована с сына грозного Такано-сама? Неужели, старик никак не может простить себе того, что его внук родился с дефектом?!
Черт возьми! Это, действительно, не справедливо!
…Кен чувствовал, что ярость так просто не покинет его. Нужно нечто большее, чем разбитое стекло. Решение пришло само собой. Щелкнув лезвиями бангаков, Кен стал яростно терзать ни в чем не повинные столбики широкой кровати, пока балдахин, держащийся на них, не рухнул.… Нет, слишком мало разрушений.… Он стал в дребезги разбивать все до тошноты надоевшее ему своей «безопасностью»: стаканы, вазы, окна, стулья, стол, шкаф, рвал подушки, изуродовал кровать и диван, содрал с части стен обои.… Его рука уже замахнулась на зеркало, когда скрипнула дверь…
- Кен… - испуганное лицо Аи отразилось в гладкой и столь же ненавистно-безопасной поверхности зеркала. – О Ками-сама… что здесь произошло?
Искреннее участие и беспокойство ее голоса несколько охладили его гнев, уступив место горечи. Руки сами собой опустились, скрывая когти.
- Скажи, ты знала о решении моего деда сделать прямым наследником Рана? – о Небо, как же он хотел услышать отрицательный ответ…
- Знала… - ее голос был тих, и практически безжизненен. Зеркало отразило то, как опустились ее точеные плечи и потухли глаза. – Кен, поверь, я не хотела, чтобы дядя так поступал! Я знала, что ты расстроишься.
- Расстроюсь?.. – медленно полу прошептал, полу прошипел каштанововолосый юноша, повернувшись к ней лицом. – Вы были никем, пока не появились в доме деда, в МОЁМ доме. Ты и твой ледышка-брат жили тем, что побирались по помойкам! Вы были обычными уличными крысами, грязью, которая отвратительно смотрится на чистом до блеска полу. Вы были ничтожеством и место вам было только в самой вонючей и глубокой выгребной яме, пока дед не решил, что альтруизм не чужд и ему. Он взял вас к себе, отчистил, откормил, дал образование, дал денег, дал дом. Он давал вам все то, чего лишил меня!.. Я терпел твоего братца-выскочку, мало того, я старался быть с ним предельно любезным, я терпел тебя. И вот чем вы мне отплатили!.. Мне плевать на Рана, всегда было плевать, но ты… от тебя я этого никак не ожидал, Ая. Я верил тебе, а теперь…
Кен не смог договорить. Он не договорил, потому что увидел слезы, что катились из чистых глаз его невесты, увидел, насколько искренне она раскаивается, насколько ей больно. Только теперь, когда все те отвратительные слова слетели с его губ, он понял, как несправедлив был по отношению к ней. До того, как эта девочка появилась в его жизни, он был всеми забытый больной ребенок, которому даже поговорить-то было не с кем после смерти отца. До того, как эту забавную смешливую девочку ввели в его комнату, он никогда не думал о том, что люди бывают разные, он никогда не смотрел на мир под другим углом.
- Прости меня, Ая, - шептал он, осторожно вытирая ее слезы, слезы, которые он заставил ее пролить. – Прости, я не знаю, что на меня нашло. Прости, прошу тебя.
Кен упал перед ней на колени, прижимаясь к ее ногам. Простит ли она его? Сможет ли найти в своем чистом сердце светлые чувства к эгоистичной твари, что сейчас стоит перед ней на коленях? Сможет ли?.. Она была единственным человеком, который понимал его, знал его как никто другой. Она была его лучшим другом, другом, которого он потерял.
…И тут, словно в него ударила молния, Кен осознал.… Друг.… Вот оно! То самое слово, которым ему следовало называть ее. Не «невеста», не «возлюбленная», не кто-либо еще, а именно «друг».… Почему-то сразу стало легче. Да, все верно, Ая его друг; самый лучший, самый прекрасный, самый близкий друг.… Друг…
- Ая… - прошептал он ее имя, чувствуя, как сотрясается от рыданий ее тело. Кен все еще стоял на коленях.
Она ничего не ответила. Она просто опустилась рядом с ним на колени и уткнулась ему в плечо.
- Я люблю тебя, Кен… - лепетала она между всхлипываниями, все теснее прижимаясь к нему. – Я не хотела, Кен.… Я не хотела предавать тебя…
- Глупышка, ты и не предала меня… - он осторожно гладил ее по голове и плечам в неуклюжей попытке успокоить. – Это я во всем виноват… во всем…
После этих слов Ая отстранилась от него.
- Ты ни в чем не виноват! – воскликнула она и поцеловала его в губы…
Ран смотрел на мирно спящую сестру, как же она была чиста и невинна сейчас. Спящий ангел. Свет в его жизни. То, ради чего следует жить.… Только ради нее когда-то он обратился за помощью к дяде, только ради нее он, зная об опасности, убил в первый раз, только ради Аи он согласился стать прямым наследником Такано-гуми. Дядя знал о почти маниакальной привязанности Рана к сестре и всегда умел использовать эту слабость племянника, чтобы склонить того на свою сторону. Старику нужен был хладнокровный убийца, и он его получил. Преданный пес, который сохранит прежние традиции? Всегда пожалуйста! Ран станет и не таким, лишь бы Ая оставалась в счастливом неведении по поводу того, кто есть ее брат на самом деле…
- Твоя проблема, Ран, в том, что ты хочешь свою сестру, - холодная улыбка на тонких губах дяди выводила аловолосого самурая из себя, но он не мог отрицать очевидного. Ран презирал самого себя, он себя ненавидел, но он действительно хотел свою сестру. Она была тем идеалом, что он искал в женщинах и девушках окружавших его.
Да, дядя знал и умело использовал невинную Аю в своих кознях то приближая ее к брату, то отдаляя от него. Так, решив позабавиться, он попросту назначил Аю невестой своего внука. Для Самурая это был нож в спину. Подобной подлости он не ожидал. Ран не желал видеть свою маленькую невинную сестренку, сестренку, которую он хотел ДЛЯ СЕБЯ, рядом с кем-то другим, и менее всего он хотел ее видеть рядом с Кеном. Но ни крики, ни мольбы не возымели ровным счетом ни какого действия на дядю, тот просто отмахнулся от доводов племянника, как от надоедливых насекомых.
- Кен серьезно болен, ему нужна забота и уход, - то пренебрежение что скользнуло в его взгляде, больно укололо Рана.
- Для этого существует сиделка! – братское собственичество не позволяло ему просто так уступить свое сокровище. Красноволосый самурай сорвался на крик, не в силах бороться с той жгучей ненавистью, что просыпалась в нем каждый раз, когда он видел дядю.
- Твоя сестра ОБЯЗАНА отрабатывать свое содержание. Почему бы не сделать это таким образом?.. - и вновь запрещенный прием…
Когда-то изголодавшийся, грязный, оборванный, но не сломленный жизнью, мальчик с красными волосами пришел к (тогда еще не поседевшему) главе группировки Такано.… Дядя, а тогда еще неизвестный и чужой человек с суровым лицом, согласился помочь своим невесть откуда взявшимся племянникам, но при условии, что те отработают ВСЕ свое содержание.… Ран почувствовал рвотный спазм, когда представил каким еще способом Ая могла расплатиться по «долгам».
Самурай отвел взгляд от спокойного лица сестры, почувствовав, как от одной линии ее губ его бросает в жар. Пути назад больше нет, да и никогда не было. Они оба сожгли за собой все мосты еще в тот памятный день, когда полу брезгливый, полу равнодушный взгляд дяди скользнул по ним…
Ая пошевелилась и немного повернула голову. Тусклый свет от зажженных в коридоре ламп теперь свободно мог скользнуть по линии ее подбородка и выхватить из темноты бледную кожу плеча, мужского плеча. Осторожно, боясь разбудить, Ран, внутренне закипая, приблизился к кровати и наклонился. Глаза его уже более или менее освоились с темным полумраком комнаты и аловолосый смог увидеть хозяина чужеродной конечности.… Кен.… Это открытие словно вывернуло ему душу.
Ран и Кен никогда особо не ладили, даже уместнее будет применить слово «вообще». Это была ненависть с первого взгляда. Та самая ненависть, с которой нищий смотрит на принца. Это было то ужасное, всепоглощающее чувство, что уничтожает все доводы на своем пути, словно лесной пожар деревья. Эта ненависть туманила разум и не позволяла мыслить связно. Сначала это было желание унизить того, кто изначально имел все, потом это была ненависть к тому, кто присвоил его сестру, а сейчас.… Сейчас Ран с трудом сдерживал в лёгких рык.
«Ты заплатишь мне за это, Хидака…» - читалось во взгляде, обращенном к спящему врагу. Как жаль что он не прихватил с собой катану…
- Ран?.. – голос Аи, чуть хрипловатый со сна, несколько остудил жажду крови в Самурае, но каких же титанический усилий потребовалось тому, чтобы погасить ярость еще и во взгляде. – Что-то случилось?
Она говорила шепотом, чтобы не потревожить сон того, кто спал рядом с ней. Чуть приподнявшись на локте, она смотрела на брата удивленно и даже как-то смущенно. Простыня скользнула вниз и Ая едва успела подхватить ее, стыдливо прикрывая грудь. Ни каких сомнений в том, что произошло в комнате этой ночью больше не осталось.
- Ничего, - Рану даже удалось выдавить из себя улыбку, - спи…
Пришлось сделать вид, что он ничего не заметил. Зачем смущать Аю еще больше? Что ж, Хидака Кен, твоя судьба решена…
Конец первой главы.
От автора (ну от меня, короче
): Я решила выложить свой самый любимый фанфик на свой дневник. Писался он по заказу Farfarello. Выкладывать буду по одной главе в день.
Фэндом: Weiss Kreuz
Пэйринг: Ёджи+Наги; Кен+Фарфарелло; Оми+Шульдих
Рейтинг: R
Жанр: Romance
Warning: AU, яой, намеки на инцест.
Disclamer: ну, как известно, персонажи принадлежат не мне, и я не собираюсь использовать их в коммерческих целях.
Сплетение.
Сплетенье рук, сплетенье ног,
Судьбы сплетенье…
Б. Пастернак «Зимняя ночь»
Судьбы сплетенье…
Б. Пастернак «Зимняя ночь»
Глава 1
Читать- Какой же ты эгоист! – весёлый смех, похожий на перезвон колокольчика, разнесся по комнате.
- Это я-то эгоист?! – притворное возмущение так и не смогло задушить ответной улыбки.
- Отпусти меня! Что ты делаешь?!
Два смеха слились, сплелись в единую нить и зазвучали в унисон, а их хозяева весело катались по широкой кровати, пытаясь одержать победу над партнером.
- Ага! Я победила! – девушка с двумя забавными косичками перекинутыми на грудь, вжала противника в матрас коленями и победно вскинула руки. – Кен, признайся, что я сильнее!
Ее манящие глаза искрились, щеки раскраснелись, а волосы, всегда идеально уложенные, теперь немного растрепались, что придавало ей несколько ребяческий вид. Как же прекрасна она была сейчас со своей заразительной детской улыбкой.
- Ты все еще такой ребенок… - произнес одними губами тот, кого назвали Кеном, протягивая руку к ее щеке.
И она, словно маленький котенок, взяла в свои ладони его тонкую кисть и потерлась о нее щекой: так мило, так безыскусно. Ая не умела соблазнять, она не умела изображать на лице страсть, не умела надевать маску отчуждения, - лицо, а в особенности глаза, всегда выдавали ее. Она любила весь мир… но любила ли она его?.. Эта мысль часто приходила Кену в голову – слишком идеальной была его возлюбленная…
Хмм… Возлюбленная.… Не слишком ли громкие слова для того, кто обречен на вечное заточение в абсолютной безопасности? Наврядли. Трудно верить тем, кто запер тебя… Видимо, у него тоже говорящее лицо, поскольку Ая вдруг посерьезнела.
- Кен, что-то случилось? Тебе лучше принять свое лекарство, - в голосе ее явственно различались нотки беспокойства.
- Со мной все в порядке, - как-то вяло отреагировал он.
- Ну нет, меня не обманешь! – резко вскочив с кровати, девушка подбежала к столику и загремела стоящими на нем баночками и пузырьками. – Это не то… это еще рано… это тоже не то… - бормотала она себе под нос, отставляя «забракованные» таблетки, которых было, как минимум, двадцать баночек и семь пузырьков с каплями. – Кен, ты принимал капли после завтрака? – крикнула она полуповернув голову.
- Я… не помню, - рассеянно отозвался юноша и закрыл ладонями глаза, поскольку свет вдруг стал доставлять дискомфорт. – У меня кружится голова… оставь меня… одного.
- А я тебе, кажется, говорила, что подобные чудачества не самая лучшая идея, - мягко пожурила его невеста, наполняя высокий тонкий стакан водой. – Я добавлю в воду три капли женьшеня. Ты не против?
- Делай что хочешь… - вязкий сон стал все сильнее вытеснять из сознания ясность.
- Кен, не молчи! – строгий голос Аи слегка поколебал позиции забытья. - Тебе нельзя засыпать! – девушка опустилась на кровать со стаканом воды в одной руке и несколькими капсулами на ладони другой. – Давай, будь хорошим мальчиком и скажи: «Ааа».
- Ты умеешь… убеждать… – слабая улыбка искривила губы Кена, он послушно позволил девушке положить таблетки себе в рот, и с коротким кивком благодарности принял воду.
Неотрывно чувствуя, на себе пристальный взгляд невесты он покорно проглотил и запил водой это злосчастное вещество, которое ему давали в течение всей жизни и называли одинаково: «Лекарство». Вода обожгла горло привкусом женьшеня, в который раз поражая юношу: как какие-то злосчастные три капли могут испортить вкус такому количеству жидкости?
Убедившись, что он все проглотил, девушка улыбнулась и поцеловала его в щеку.
- Ложись, поспи! Вечером я принесу твой ужин, не думаю, что ты хочешь кого-либо видеть, ne? – у самой двери обернулась она, но Кен ее уже не слышал, провалившись в тяжелый сон.
***
Ран вспорол катаной воздух. Лезвие холодно сверкнуло, предвещая опасность. От этого удара не было спасения, но, к счастью, никто не стоял на пути у смертоносного обоюдоострого клинка. Этим ударом Ран всегда завершал свою тренировку, по окончании выдерживая почти томительную паузу, он медленно убирал оружие в ножны. Только после этого удара он позволял себе короткий поклон, в котором чувствовалась мощь и ураганная сила.
- Они-сан! Ты как всегда великолепен! Ая зааплодировала, весело подпрыгивая на месте – она была единственной из представительниц слабого пола, кто имел право находиться на тренировке бойцов клана.
Ран в ответ на ее энтузиазм лишь холодно кивнул и принял из рук одного из учеников полотенце, подавляя недовольную гримасу. Он не одобрял присутствия сестры на подобного рода тренировках, поскольку здесь бойцы дрались на настоящих мечах, не гнушаясь ни какими методами для достижения победы, разве что не убивали… но это был выбор Аи, хорошо что Рану удалось отговорить ее от самих тренировок.
Промокнув лицо, Ран небрежно бросил полотенце, не глядя, куда-то в сторону. Это был жест истинного босса якудзы. Подчеркнутая вежливость, холодная надменность во взгляде и изысканные манеры истинного самурая. Любимым оружием Рана была катана, но его рука без дрожи сжимала и пистолет, и нож, и прочие виды оружия. И все же больше всего пугали глаза: две льдинки, две холодных искры беспламенного огня, мерцающего пугающим безразличием. Этих глаз боялись, этот взгляд ненавидели. В последнее время в клане стали поговаривать, что Фудзимия Ран, который являлся ни много, ни мало, а племянником нынешнего главы клана, может вполне стать и преемником босса. Конечно, многие вспоминали и о прямом наследнике… Хидака Кен, молодой человек со смазливым личиком, внук Такано-сама, известный своим мастерским владением бангаками, чьи когти он регулярно натачивал. Многие не видели ничего опасного в самой обычной на вид перчатке, до тех пор, пока с легким щелчком на уровне костяшек не выскакивали четыре загнутых лезвия. В последнее время клан распался на два лагеря: те, кто поддерживал Фудзимию и те, кто поддерживали Хидаку. Напряжение возрастало с каждым днем, все чаще случались стычки и ссоры на пустом месте. Это ослабляло Такано-гуми, но пока никто из врагов не решался проверять активно ползущие слухи о внутренней ситуации в группировке, пока во главе стоял Такано-сама. Сторонники Самурая, племянника главы Такано-гуми, все чаще убеждались в благосклонном отношении к своему возможному наследнику, поскольку помолвка между внуком босса и сестрой Фудзимии была отнюдь не случайностью.
…И никто не знал, что прямой наследник никогда не сможет занять свое место.…
***
- Ран.
Широкоплечий мужчина с легкой белизной седины, особенно явственно видной на висках вошел в додзё, где проходила тренировка. Это был человек с суровым взглядом и резко очерченными скулами, тонким губами и каменным подбородком. Про такую внешность говорят: «Выточена из камня».
- Дядя, - аловолосый юноша почтительно поклонился.
Оценивающий взгляд обычно приковывал тех, на кого был обращен, к полу, но племянник Такано-сама как обычно встретил этот взгляд без содрогания. Была ли это сила духа, или же безрассудная глупость не знал никто, но факт оставался фактом – Фудзимия Ран НЕ боялся своего дядю.
Ледяная усмешка искривила тонкие губы главы якудза. Ая вся сжалась, испуганно отступая на шаг назад.
- Мне нужно поговорить с тобой и твоей сестрой, - голос мужчины был глубоким и насыщенным. Так могут говорить только те, кто видел в жизни так много страха, что сам больше не боялся ничего.
- Как скажете, дядя, - вновь поклон, столь же учтивый, но намного менее глубокий. Ран никогда не грубил, но он всегда мог произвести нужное впечатление.
- Я жду вас в кабинете через пять минут, - с этими словами, которые иначе как приказ истолковать было просто не возможно, удалился.
- Тренировка на сегодня окончена, - как всегда холодно приказал Ран, повернувшись к подопечным, когда створка за спиной босса закрылась. – Пойдем, Ая.
Лед в голосе брата заставил девушку тяжело вздохнуть. Он даже не захотел переодеваться.
«Интересно, существует ли на свете человек, которому под силу будет пробить твою броню, они-сан?.. Наверное, нет, хотя даже многовековые ледники Антарктиды тают от парникового эффекта…»
***
- Этого не может быть! – Кен в ярости швырнул стул в окно. Специально изготовленное стекло жалобно звякнуло, но не брызнуло осколками, как любое другое на ее месте, а рассыпалось крупой кусочков разной величины, что только усилило его ярость.
А у Кена были все основания для ярости. Не далее чем пятнадцать минут назад, дед объявил о том, что его официальным наследником станет Ран. Ран! Какой-то племянник, который родным-то никогда и не был. И все почему? Да потому, что тот здоров, хладнокровен и уже доказал свою преданность Такано-гуми!
…Но не это было невыносимо.… Невыносимым был тот факт, что все то время, что дед объявлял о своем решении, он смотрел на него, на Кена, на своего внука.… Неужели старик надеялся, что Кен позволит себе пасть так (да нет же, ТАК) низко, что на виду у всего клана начнет обвинять, кричать, ненавидеть?.. Если дед ждал именно этого, то ждал напрасно. Кен все-таки был сыном своего отца, он еще помнил, как старик приказал убить своего собственного сына на глазах у внука.
Но почему все же Ран?! Почему так?! Только потому, что у Кена гемофилия?.. Только потому, что его чертова кровь не подчиняется приказам старого маразматика и не желает свертываться как у всех нормальных людей?! Только потому, что прямой наследник может умереть от какой-то пустяковой царапины?! Только в этом причина?!.. Или все же потому, что Кен, не смотря ни на что, все же остается сыном своего отца? Неужели это только из-за того, что у мальчика те же самые глубокие карие омуты глаз, магнетизм которых неоспорим? Разве это только из-за того, что каждая черточка его лица словно заботливо срисована с сына грозного Такано-сама? Неужели, старик никак не может простить себе того, что его внук родился с дефектом?!
Черт возьми! Это, действительно, не справедливо!
…Кен чувствовал, что ярость так просто не покинет его. Нужно нечто большее, чем разбитое стекло. Решение пришло само собой. Щелкнув лезвиями бангаков, Кен стал яростно терзать ни в чем не повинные столбики широкой кровати, пока балдахин, держащийся на них, не рухнул.… Нет, слишком мало разрушений.… Он стал в дребезги разбивать все до тошноты надоевшее ему своей «безопасностью»: стаканы, вазы, окна, стулья, стол, шкаф, рвал подушки, изуродовал кровать и диван, содрал с части стен обои.… Его рука уже замахнулась на зеркало, когда скрипнула дверь…
- Кен… - испуганное лицо Аи отразилось в гладкой и столь же ненавистно-безопасной поверхности зеркала. – О Ками-сама… что здесь произошло?
Искреннее участие и беспокойство ее голоса несколько охладили его гнев, уступив место горечи. Руки сами собой опустились, скрывая когти.
- Скажи, ты знала о решении моего деда сделать прямым наследником Рана? – о Небо, как же он хотел услышать отрицательный ответ…
- Знала… - ее голос был тих, и практически безжизненен. Зеркало отразило то, как опустились ее точеные плечи и потухли глаза. – Кен, поверь, я не хотела, чтобы дядя так поступал! Я знала, что ты расстроишься.
- Расстроюсь?.. – медленно полу прошептал, полу прошипел каштанововолосый юноша, повернувшись к ней лицом. – Вы были никем, пока не появились в доме деда, в МОЁМ доме. Ты и твой ледышка-брат жили тем, что побирались по помойкам! Вы были обычными уличными крысами, грязью, которая отвратительно смотрится на чистом до блеска полу. Вы были ничтожеством и место вам было только в самой вонючей и глубокой выгребной яме, пока дед не решил, что альтруизм не чужд и ему. Он взял вас к себе, отчистил, откормил, дал образование, дал денег, дал дом. Он давал вам все то, чего лишил меня!.. Я терпел твоего братца-выскочку, мало того, я старался быть с ним предельно любезным, я терпел тебя. И вот чем вы мне отплатили!.. Мне плевать на Рана, всегда было плевать, но ты… от тебя я этого никак не ожидал, Ая. Я верил тебе, а теперь…
Кен не смог договорить. Он не договорил, потому что увидел слезы, что катились из чистых глаз его невесты, увидел, насколько искренне она раскаивается, насколько ей больно. Только теперь, когда все те отвратительные слова слетели с его губ, он понял, как несправедлив был по отношению к ней. До того, как эта девочка появилась в его жизни, он был всеми забытый больной ребенок, которому даже поговорить-то было не с кем после смерти отца. До того, как эту забавную смешливую девочку ввели в его комнату, он никогда не думал о том, что люди бывают разные, он никогда не смотрел на мир под другим углом.
- Прости меня, Ая, - шептал он, осторожно вытирая ее слезы, слезы, которые он заставил ее пролить. – Прости, я не знаю, что на меня нашло. Прости, прошу тебя.
Кен упал перед ней на колени, прижимаясь к ее ногам. Простит ли она его? Сможет ли найти в своем чистом сердце светлые чувства к эгоистичной твари, что сейчас стоит перед ней на коленях? Сможет ли?.. Она была единственным человеком, который понимал его, знал его как никто другой. Она была его лучшим другом, другом, которого он потерял.
…И тут, словно в него ударила молния, Кен осознал.… Друг.… Вот оно! То самое слово, которым ему следовало называть ее. Не «невеста», не «возлюбленная», не кто-либо еще, а именно «друг».… Почему-то сразу стало легче. Да, все верно, Ая его друг; самый лучший, самый прекрасный, самый близкий друг.… Друг…
- Ая… - прошептал он ее имя, чувствуя, как сотрясается от рыданий ее тело. Кен все еще стоял на коленях.
Она ничего не ответила. Она просто опустилась рядом с ним на колени и уткнулась ему в плечо.
- Я люблю тебя, Кен… - лепетала она между всхлипываниями, все теснее прижимаясь к нему. – Я не хотела, Кен.… Я не хотела предавать тебя…
- Глупышка, ты и не предала меня… - он осторожно гладил ее по голове и плечам в неуклюжей попытке успокоить. – Это я во всем виноват… во всем…
После этих слов Ая отстранилась от него.
- Ты ни в чем не виноват! – воскликнула она и поцеловала его в губы…
***
Ран смотрел на мирно спящую сестру, как же она была чиста и невинна сейчас. Спящий ангел. Свет в его жизни. То, ради чего следует жить.… Только ради нее когда-то он обратился за помощью к дяде, только ради нее он, зная об опасности, убил в первый раз, только ради Аи он согласился стать прямым наследником Такано-гуми. Дядя знал о почти маниакальной привязанности Рана к сестре и всегда умел использовать эту слабость племянника, чтобы склонить того на свою сторону. Старику нужен был хладнокровный убийца, и он его получил. Преданный пес, который сохранит прежние традиции? Всегда пожалуйста! Ран станет и не таким, лишь бы Ая оставалась в счастливом неведении по поводу того, кто есть ее брат на самом деле…
- Твоя проблема, Ран, в том, что ты хочешь свою сестру, - холодная улыбка на тонких губах дяди выводила аловолосого самурая из себя, но он не мог отрицать очевидного. Ран презирал самого себя, он себя ненавидел, но он действительно хотел свою сестру. Она была тем идеалом, что он искал в женщинах и девушках окружавших его.
Да, дядя знал и умело использовал невинную Аю в своих кознях то приближая ее к брату, то отдаляя от него. Так, решив позабавиться, он попросту назначил Аю невестой своего внука. Для Самурая это был нож в спину. Подобной подлости он не ожидал. Ран не желал видеть свою маленькую невинную сестренку, сестренку, которую он хотел ДЛЯ СЕБЯ, рядом с кем-то другим, и менее всего он хотел ее видеть рядом с Кеном. Но ни крики, ни мольбы не возымели ровным счетом ни какого действия на дядю, тот просто отмахнулся от доводов племянника, как от надоедливых насекомых.
- Кен серьезно болен, ему нужна забота и уход, - то пренебрежение что скользнуло в его взгляде, больно укололо Рана.
- Для этого существует сиделка! – братское собственичество не позволяло ему просто так уступить свое сокровище. Красноволосый самурай сорвался на крик, не в силах бороться с той жгучей ненавистью, что просыпалась в нем каждый раз, когда он видел дядю.
- Твоя сестра ОБЯЗАНА отрабатывать свое содержание. Почему бы не сделать это таким образом?.. - и вновь запрещенный прием…
Когда-то изголодавшийся, грязный, оборванный, но не сломленный жизнью, мальчик с красными волосами пришел к (тогда еще не поседевшему) главе группировки Такано.… Дядя, а тогда еще неизвестный и чужой человек с суровым лицом, согласился помочь своим невесть откуда взявшимся племянникам, но при условии, что те отработают ВСЕ свое содержание.… Ран почувствовал рвотный спазм, когда представил каким еще способом Ая могла расплатиться по «долгам».
Самурай отвел взгляд от спокойного лица сестры, почувствовав, как от одной линии ее губ его бросает в жар. Пути назад больше нет, да и никогда не было. Они оба сожгли за собой все мосты еще в тот памятный день, когда полу брезгливый, полу равнодушный взгляд дяди скользнул по ним…
Ая пошевелилась и немного повернула голову. Тусклый свет от зажженных в коридоре ламп теперь свободно мог скользнуть по линии ее подбородка и выхватить из темноты бледную кожу плеча, мужского плеча. Осторожно, боясь разбудить, Ран, внутренне закипая, приблизился к кровати и наклонился. Глаза его уже более или менее освоились с темным полумраком комнаты и аловолосый смог увидеть хозяина чужеродной конечности.… Кен.… Это открытие словно вывернуло ему душу.
Ран и Кен никогда особо не ладили, даже уместнее будет применить слово «вообще». Это была ненависть с первого взгляда. Та самая ненависть, с которой нищий смотрит на принца. Это было то ужасное, всепоглощающее чувство, что уничтожает все доводы на своем пути, словно лесной пожар деревья. Эта ненависть туманила разум и не позволяла мыслить связно. Сначала это было желание унизить того, кто изначально имел все, потом это была ненависть к тому, кто присвоил его сестру, а сейчас.… Сейчас Ран с трудом сдерживал в лёгких рык.
«Ты заплатишь мне за это, Хидака…» - читалось во взгляде, обращенном к спящему врагу. Как жаль что он не прихватил с собой катану…
- Ран?.. – голос Аи, чуть хрипловатый со сна, несколько остудил жажду крови в Самурае, но каких же титанический усилий потребовалось тому, чтобы погасить ярость еще и во взгляде. – Что-то случилось?
Она говорила шепотом, чтобы не потревожить сон того, кто спал рядом с ней. Чуть приподнявшись на локте, она смотрела на брата удивленно и даже как-то смущенно. Простыня скользнула вниз и Ая едва успела подхватить ее, стыдливо прикрывая грудь. Ни каких сомнений в том, что произошло в комнате этой ночью больше не осталось.
- Ничего, - Рану даже удалось выдавить из себя улыбку, - спи…
Пришлось сделать вид, что он ничего не заметил. Зачем смущать Аю еще больше? Что ж, Хидака Кен, твоя судьба решена…
Конец первой главы.
Продолжение следует…
От автора (ну от меня, короче
): Я решила выложить свой самый любимый фанфик на свой дневник. Писался он по заказу Farfarello. Выкладывать буду по одной главе в день. @темы: Творчество, Фанфики, Я
-
-
27.08.2008 в 16:04-
-
27.08.2008 в 16:08всего 9 глав
-
-
27.08.2008 в 16:24-
-
27.08.2008 в 16:28Хе-хе, потом Луник объявит опрос "Какой герой получился лучше?"
-
-
27.08.2008 в 17:48-
-
27.08.2008 в 18:15